глава5

Minhyeok is disappointed with his newly acquired phone. He searches through Hyeonu's browser history, messages, and gallery, finding nothing interesting. Minhyeok concludes that Hyeonu had a purely professional interest. Minhyeok decides to give up and rings the doorbell again. Hyeonu opens the door and Minhyeok enters, pretending to be friendly. Minhyeok explores Hyeonu's apartment, commenting on his cooking books and the room of his deceased childhood friend, Kyuhun. Minhyeok tries to provoke Hyeonu, but he remains calm. They discuss Kyuhun and Minhyeok asks about the car Kyuhun used to drive. Hyeonu avoids the question. Minhyeok continues to search the apartment, opening closets and finding Kyuhun's mother's suit. They discuss the idea of not tying the dead to this world, and Hyeonu disagrees. Недавно приобретённый телефон Минхёка разочаровывает. Он пролистал историю браузера Хёнвона, пролистал сообщения, пролистал галерею и не нашёл ничего, что было бы любопытным в его понимании. Он мысленно поставил себе плюсик за правильный вывод, что Хёнвон не был знаком ни с Кихёном, ни с кем-либо на похоронах, и, судя по всем научно-медицинским статьям и шифрам в переписках, у него был сугубо профессиональный интерес. Поэтому Минхёк решает на это забить. Он в третий раз требовательно нажимает на дверной звонок, на этот раз удерживая до тех пор, пока дверь не откроется и он не увидит Хёну. «Доброй ночи», — не понижает заявленную планку искреннего дружелюбия Минхёк, пряча чужой телефон в карман плаща. «Ночи?» — верно. «Доброй?» — нет. Читается в взгляде заспанного Хёну, у которого мозг в четыре часа ночи даже при такой тревоге, как Минхёк на пороге квартиры, не включается. «А тебе не спится», — вдох обучника сопровождает Хёну свою фразу и открывает дверь шире, понимая, что не прокатит вариант закрыться на все замки и проигнорировать этот визит. Говорят, что если посмотреть на человека в семь, тринадцать и двадцать лет, можно понять, как он дошел до этого момента. В семь лет Хёну говорил «не надо», когда Кихён устроил Формулу-1 на своем велосипеде с заедающей цепью. В тринадцать лет Хёну говорил «не надо», когда Кихён смешал три алкогольных напитка и уверовал, что этот бокал — тест на свою взрослость. В двадцать лет Хёну говорил «не надо, блядь, пожалуйста, не надо», когда Кихён облазил ночью все верхние этажи на стройках в округе, подбирая нужное пространство для фотографий. Поэтому... Сейчас Хёну думает, что Кихён — это ящик Пандоры, свалившийся ему в жизнь. Внешне очень симпатичный и милый, но, как узнаешь лучше, вызывает катастрофы. «Можно мне посмотреть на вашу квартиру?» — зачем-то формирует в вопрос Менхёк то, что уже делает, проходя прямо в обуви дальше по коридору и с интересом заглядывая в первую комнату — в комнату Хёну. «О, тебе нравится готовить», — замечает Менхёк, обратив внимание на стопку кулинарных книг на журнальном столике. Хёну нравится готовить, смешивать разные нестандартные ингредиенты и получать вкусные блюда — спокойное мирное занятие, в отличие от въезжания в мотивы Менхёка проверить квартиру. Почему-то Кихён не продумал этот момент и не оставил никаких ценных указаний насчет того, зачем съедить и чего не допускать. Он был дома пару часов назад и успел только собрать сумку с вещами первой необходимости, чтобы переехать в другую квартиру. Мозг Хёну подсказывает только надеяться, что во время всей экспедиции Менхёка по их жилплощади Кихён не вернется из кладбища домой за этой сумкой. «Что ты хочешь найти?» — прямо спрашивает Хёну, потому что зачастую прямые вопросы срабатывают, и люди получают на них прямые ответы. «Если честно, ты не внушаешь мне доверия, чтобы я рассказывала о своих планах», — отклоняет запрос Менхёк и уже перекатывает с ладони на ладонь бейсбольный мяч со стола Хёну. «Я переживу это», — тихо огрозается Хёну, у которой терпения не хватает даже при четком осознании небезопасности ситуации. «Не факт, что переживешь», — легко смеется Менхёк, кидая в Хёну мяч, и тот рефлексом ловит его правой рукой. «Так вы снимаете эту квартиру, да?» — зачем-то еще раз вопрос Менхёк формулирует то, что уже наверняка знает, и направляется во вторую комнату, аккуратно обойдя Хёну в дверях. «Из детства вы знакомы», — продолжает он, открывая дверь в комнату Кихёна, и в «Ого!», оценивая идеальный перфекционистский порядок в ней. «У тебя тут друг детства умер, а ты не выглядишь особо горюющим», — отстраненно и безинтересно, как будто сам с собой разговаривает Менхёк, останавливаясь около стеллажа с мелочевкой и фотографиями. У каждого свои способы справиться с горем, и не тактично давать оценку, как надо скорбеть, а как нет, — начинает длиться Хёну, крепко сжимая в ладоши бейсбольный мяч. За всю фразу Хёну Менхёк умудрился прошарить две полки, передвигая туда-сюда предметы. Хёну начинает понимать, что Менхёк и не стремится что-то найти, его задача быстрыми суетливыми движениями вызвать растерянность и волнение. Ему плевать, какие фотографии Кихён хранит в альбомах, он следит за реакцией Хёну на то, что он этот альбом рассматривает. Выбрать Хёну как человека для изучения реакции — самая провальная идея Менхёка. «Я там, на похоронах, так расчувствовался от потери, что заобщался с одним парнем. Он, кстати, кто?» Менхёк, одной рукой держа светильник в виде шара из фильма «Трасса-60», второй достает из кармана телефон, проводя пальцем по значку галереи и находя первое попавшееся селфи Хёнвона, чтобы предоставить его Хёну на вытянутой руке. «Понятия не имею». Нечитаемое настроение и выражение лица — всё ещё единственное, что Хёну может предложить Менхёку. «Он сказал, что друг детства, а так как вы с Кихёном знакомы давно, ты должен его знать». «Но я не знаю». «Ну, ладненько», — пожимает плечами Менхёк, блокируя телефон и убирая его обратно, а шар светильник кидая на кровать Кихёна, заправленную таким идеально ОКР-шным стилем, что это даже пугает. «А где машина?» «Какая машина?» «За рулём которой был Кихён». «Блядь». Можно прочитать во взгляде Хёну, если знать Хёну достаточно долго и иметь начальные телепатические способности. Они не продумали такой очевидный момент, что стыдно от своей тупости. На свалке. «Не хочу, чтобы что-то напоминало про аварию», — находит он ответ спустя пару секунд, и это значительно увеличивает напряжение между ними. «Разве вещи не напоминают?» — логично спрашивает Менхёк, уже пытаясь сломать в руках маятник Фуко, который Кихён сделал сам. «Прошло мало времени, и, понимаешь, есть какое-то ощущение», — грубо перебивает Менхёк, поставив разобранные детали обратно на полку, и проводя пальцами рядом, отмечая отсутствие пыли. «Что Кихён жив». «Ты можешь проверить в медицинской базе», — блефует Хёну, хотя сколько бы он ни орал Кихёну о том, что надо запариться с липовыми справками, тот всё равно сделал это недостаточно хорошо. «Конечно, сейчас буду бегать по всем инстанциям, проверяя, хватило ли Юки Хёну мозгов поделать документы или нет», — кривится Менхёк. Хёну молчит, продерживаясь плана интуиции дать волю этому смерчу всё смести, покрутить, потрогать, сломать и в итоге уйти. Выбрав очередной объект исследования, Менхёк раскрывает две дверцы шкафа с вещами. Менхёк или не замечает тот самый костюм матери Кихёна, висящий на вешалке среди других вещей, или в своих интересах умалчивает об этом. «Ты разделяешь мнение, что мёртвых не надо ничем привязывать в этом мире?» задумчиво спрашивает Менхёк, поворачивая голову в сторону Хёну. «Нет», — даёт ответ Хёну только для того, чтобы отвлечь Менхёка от изучения гардероба на диалог. Менхёк улыбается. «А я вот разделяю».