Details
Nothing to say, yet
Big christmas sale
Premium Access 35% OFF
Details
Nothing to say, yet
Comment
Nothing to say, yet
The speaker describes a city where they are amazed by the lights, people, horses, and carriages, but also the cold and the lack of food. They mention a story by Fyodor Dostoevsky and a destroyed eight-story building. They also mention a character named Lieutenant Zyumba Bunchikov who went to court over his mother-in-law. The speaker reflects on the importance of fathers and the idea that having fewer children is better. They mention a journalist who wrote a story about it and then comment on the arrival of someone's groom. Господи, какой город! Никогда ещё он не видал ничего такого! Там, откуда он приехал, по ночам такой чёрный брак. Один фонарь на всю улицу, деревянные низенькие домишки запираются ставнями, на улице чуть смеркнется никого. Все затворяются по домам, и только завывают целые стаи собак. Сотни и тысячи их воют, улают всю ночь, но там было зато так тепло, и ему давали кушать. А здесь, Господи, капы покушать, и какой здесь тук, и гром, какой свет, и люди, и лошади, и кареты, и мороз, мороз! Фёдор Достоевский, Мальчик у Христа на ёлке Ветер стонал, выл, рыдал, стон ветра, стон совести, утонувшись в страшных преступлениях. Возле нас громом разрушило и зажгло восьмиэтажный дом. Я слышал вопли, вылетавшие из него. Мы прошли мимо. Догоревшего ли дома мне тогда было, когда у меня в груди горело полтораста домов, где-то в пространстве заунывно, медленно, монотонно звонил колокол. Была борьба стихий. Какие-то неведомые силы, казалось, трудились над ужасающей гармонией стихий. Кто эти силы? Узнает ли их когда-нибудь человек? Пугливая, но дерзкая мечта. Антон Чехов «Тысяча одна страсть» или «Страшная ночь» Я сам не любил своей тющи, так не любил, что неоднократно позволял себе подсыпать в её кофе изжжённой пробочки, отчего выходили весьма презентабельные проферанцы. Подпоручик Зюмба Бунчиков военным судом за тёщу судился. Разве не помнишь всего факта? Впрочем, тебя ещё тогда ни в свете не существовало. Главное во всём и везде — отец. Это ты знай, и одного его только и слушай. Потом, дочь моя, европейская цивилизация породила в женском сословии ту оппозицию, что будто бы чем больше детей у особой, тем хуже. Ложь! Баллада! «Чем больше у родителей детей, тем лучше!» Впрочем, нет, не то, совсем наоборот, я ошибся душенька, чем меньше детей, тем лучше. Это я вчера читал в одной журналистике, какой-то мульту сочинял. Так-то. О, кто-то подъехал. — Ба! Да это жених твой с шиком-канашкой, шельмец и эта кай. Ай да мужчина, настоящий Вальтер Скотт! Антон Чехов Перед свадьбой